«Мир глазами соотечественников»

   Продолжаем цикл рассказов, созданных на основе интервью, взятых в течение последних двух лет у наших соотечественников за границей. Кто-то из них приехал туда временно, на работу или учёбу, и только присматривается, делясь свежими впечатлениями. А кто-то прожил уже полвека, и о своей Родине слышит лишь в новостях, да в редких разговорах по интернету с немногочисленными оставшимися друзьями. Сегодня интервью даёт житель Южноафриканской республики, уехавший ещё во времена позднего СССР и оставшийся здесь навсегда. Углубляться в его предысторию мы не будем. Скажем только, что по его собственным словам он не бежал из страны, а искал приключений. Слишком скучно было тогда в СССР молодому технику и романтику.

   Рассказывает Павел. Мы уехали из союза в самом конце восьмидесятых. Я был на тот момент сорокалетним специалистом со стажем, у нас уже был взрослый сын-студент. Так мы все втроём, с женой и сыном и уехали. Правда ЮАР была не первой страной. Сначала мы пробовали пробиться в Израиль, но не через еврейскую, а через армянскую диаспору. У меня были армянские корни. Там мы впервые хлебнули капитализма, который нас немного отрезвил, но обратной дороги уже не было. А Южная Африка приглянулась по причине того, что здесь обещали приличную работу по специальности в морском порту. В Израиле мне порядком надоело быть разнорабочим. Сейчас я на пенсии, но меня иногда привлекают к работам и для консультаций. Ну а жизнь здесь, как и везде. Со своими особенностями, причудами и недостатками.

   Большую часть того, что есть в республике, построили исключительно белые или по их инициативе и под их руководством. После того, как прошли бунты и режим европейских колонизаторов был сброшен, местные чернокожие стали пользоваться их благами, ничего в корне не меняя и не особо стремясь к совершенству. В правительство они себе выбирают всё время таких же неумех, а иногда и откровенных бездельников. Да, мало кто из негров умеет работать руками и головой одновременно. Железные дороги, порты, вокзалы, электростанции – это всё наследие европейцев. Планировали и строили в основном англичане и немцы. Сейчас всё тоже держится на плечах белых. Режим апартеида был крайне жесток и не справедлив. Но всё, что имеет страна сейчас, это его наследие. Мы сам режим здесь не застали, а только его отголоски. Президент Фредерик де Клерк в то время уже начал симпатизировать чернокожим и цветным, и его реформы стали уравнивать все слои населения в правах, снижая градус накала, который царил в обществе.

   Честно говоря, последние тенденции говорят о том, что страна перестала активно развиваться, и её былое величие по сравнению с другими африканскими странами уже не такое явное.

   С прежних времён здесь не принято просто так, без дела и цели гулять, особенно по вечерам. За редким исключением для молодёжи. Раньше белые не ходили в бедные районы, а негры не встречались в центрах больших городов. Теперь конечно попроще, но по вечерам эта традиция возвращается. Хотя явного противостояния нет, и с вами, скорее всего, ничего не случится. Но всё же и те и другие без надобности не шатаются по улицам. Ограбить белых конечно могут с большей вероятностью. Раньше были погромы, но сейчас стало тихо. А мелкой  преступности, как и везде, хватает – карманники, наркоманы, шпана.

   Вообще европейцы чаще всего живут на охраняемых территориях в специальных жилых комплексах. Или строят себе высокие заборы и дома с решётками на окнах. Таким образом, к вечеру каждый дом превращается в маленькую крепость до самого утра. Встречаются, конечно, и такие, которые соседствуют в домах общего пользования, снимая или покупая отдельную квартиру в квартале, где много цветных. Но это скорее исключение. Но не могу не отметить, что большинство южноафриканцев всё же доброжелательны. Если что-то спросить, и помогут и подскажут. Просто, как и большинство выходцев из Африки, они более ленивы. Соседние страны до сих пор живут примитивным сельским хозяйством, кое-как развивая добычу полезных ископаемых. Местное коренное население не исключение. Редкие люди из них хотят, а ещё реже могут себе позволить учиться и добиваться чего-то большего. Такой уж уклад жизни был развит  здесь издавна, он в крови.

   Компанию с чёрными ребятами и даже дружбу водить вполне можно. Они не против выпить и повеселиться, пошутить. Правда, закусывать совсем не умеют. Это у них тоже от европейцев. Пьют дешёвую водку с газировкой. Из истинно национальных блюд у них только некое подобие барбекю. Мяса здесь хватает. А вот приличная рыба довольно большая редкость. Она дорогая, несмотря на то, что рядом побережье.

   В стране более десятка официально разрешённых к использованию языков, по числу групп основного населения. Но используется в делопроизводстве, печатных изданиях в основном английский. А также смесь немецкого с голландским (африкаанс). На остальных языках говорят между собой. Национальные языки очень бедные, у некоторых нет письменности и литературы.

   Из старых стереотипов можете смело отбросить немыслимую жару. Конечно, в пустынях в определённое время года весьма жарко. Но здесь, на побережье в самый разгар лета температура воздуха 27 градусов, а воды 21-22. Вполне комфортно и приятно.  

   Местные негры по менталитету к нам ближе, чем англичане и немцы. Однако разница всё равно чувствуется. Но на Родину обратно не думаю. Я уже африканец. Кстати, сюда сейчас сложнее эмигрировать, чем раньше. Чернокожее правительство немного отыгрывается на белых, так сказать не очень жалует эмигрантов из Европы. Если ты не крупный специалист в нужной отрасли. Но жить можно. Мы и живём.

М. Паршин /mirozor.ru/